|
|
От
|
Fishbed
|
|
|
К
|
Андрей Диков
|
|
|
Дата
|
15.08.2006 10:15:12
|
|
|
Рубрики
|
Люди и авиация;
|
|
Re: 1 атака...
День добрый!
Сугубо ИМХО от общего к частному:
1) Важно помнить, что наши ВВС никогда не имели такой самостоятельности как Люфтваффе или USAF. ВВС жестко и безоговорочно подчинялись наземному командованию и ВСЮ свою работу строили, исходя из интересов общевойсковых командиров. Достаточно вспомнить существование ВВС армий (!) в начале ВОВ. Я был поражен, когда прочитал в книжке о Роммеле описание того, как накануне наступления в Ливии он поехал в штаб Кессельринга ПРОСИТЬ выделить дополнительную авиа поддержку. Постарался представить себе аналогичную картину как Жуков едет в штаб Руденко с просьбой… Но не смог…
2) Работая исключительно в интересах наземных войск, ВВС во время войны выполняли по сути тактические задачи. АДД тоже нередко привлекалась для решения таких задач. Оценку действий авиации давали общевойсковые командиры, которые исходили из того, что происходило над полем боя, но не в стороне от линии фронта.
3) Нашей ИА ставились задачи в интересах наземных войск: сопровождение бомберов/штурмовиков, прикрытие РАЙОНА и т.д. Нахождение в РАЙОНЕ считалось выполнением боевого приказа, уход во время боя из района прикрытия рассматривался как НЕ выполнение приказа со всеми вытекающими последствиями. При этом никого не волновало, что был бой и было сбито n число самолетов противника. Уважаемый Hippo убедительно это проиллюстрировал. Нашим истребителям предписывалось «утюжить воздух», но не искать и уничтожать противника, что, по идее, должен делать истребитель.
4) Гипертрофированное внимание «земле» и сложившаяся, исходя из этого подхода, система оценок эффективности работы авиации и обусловили в общем-то негативное восприятие боевой работы полков «охотников». «Охотники», т.е. истребители в буквальном смысле этого слова, «заточенные» на уничтожение ВОЗДУШНОГО противника и готовые «поставить последнюю точку» в ВОЗДУШНОМ бое, выпадали из поля зрения общевойсковых командиров и не получали соответствующей положительной оценки. ИМХО «охотники» в ВВС рассматривались с точки зрения общевойсковых командиров как некое «буржуазное» проявление типа «рыцарских турниров»: есть сильный истребительный полк, но прикрывать передовую его не пошлешь, он (полк) летает где-то там, неизвестно где... Поэтому эта идея была изначально обречена…
5) Наши летчики не любили (скажем мягко) вести бои над территорией противника, т.к. знали, что «плен хуже смерти». Историй мытарств наших летчиков после возвращения с временно оккупированной территории (даже без попадания в плен) – более чем достаточно. Эти истории ныне кажутся особенно дикими на фоне уважения и почестей, которые получали английские или американские летчики, вернувшиеся в свои эскадрильи самостоятельно или из плена. Наверное, это обстоятельство тоже сильно влияло желание и готовность наших летчиков довести бой до логического конца. Наши летчики предпочитали бросить подбитого фрица, но не углубляться на чужую территорию, заявив после боя о противнике, который «с дымом ушел на запад».
6) Мне кажется, что наша система учета сбитых самолетов противника находилось под сильным влиянием «политических работников», которые должны были показать «результаты» своего тяжелого и изнурительного идеологического труда во вверенном им полке или дивизии. Это у нас знали и понимали все, поэтому к итоговым данным о сбитых относились по принципу «делим пополам».
С уважением,