От Евгений Дриг Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 15.04.2008 11:25:11 Найти в дереве
Рубрики 1941; Персоналии; Версия для печати

Резун и Апанасенко

Откомментирую-ка я один небольшой кусок из "Очищения" Резуна.

А вот еще рассказ, и все о нем же, о генерале Апанасенко. И все то же время — осень 41-го. И все та же тема — отправка войск с Дальнего Востока на спасение столицы.
Свидетельствует Е.А. Борков, который во время войны был первым секретарем Хабаровского крайкома:

Конечно, Резун здесь не врет, как он это обычно делает, и не передергивает. Однако использует он явно не очень достоверный рассказ. Далее будет видно, почему именно недостоверный.

"По аппаратной сверхсекретной связи мне позвонил Сталин. Поздоровавшись, говорит: "У нас тяжелейшая обстановка между Смоленском и Вязьмой... Гитлер готовит наступление на Москву, у нас нет достаточного количества войск, чтобы спасти столицу... Убедительно прошу тебя, немедленно вылетай в Москву, возьми с собой Апанасенко, уговори быть податливым, чтобы не артачился, я его упрямство знаю".
За годы моей работы на Дальнем Востоке да и в других местах Сталин никогда мне не звонил. Поэтому я был чрезвычайно удивлен, когда услышал в телефонной трубке его голос... Мы давно привыкли к тому, что его слово для нас закон, он никогда ни у кого ничего не просил, а приказывал и требовал. Поэтому я был удивлен тональностью, меня будто бы не то что информировали, а докладывали о положении на западе страны. А потому, когда Сталин произнес из ряда вон выходящее "уговори Апанасенко быть податливым", — это меня уже буквально потрясло... В конце он еще раз повторил: "Вылетайте немедленно самым быстроходным военным самолетом..."

На самом деле, причина вызова Боркова и Апанасенко была вовсе не в просьбе Сталина. В Москве планировалось проведение пленума ЦК, поэтому группа членов и кандидатов в члены ЦК вылетела из Хабаровска в Москву.
Летели они «Дугласом», который вел майор Бронза, и не особенно торопились. Группа Апанасенко вылетела только 5 октября. Вечером были в Чите, Апанасенко ужинал у командующего войсками ЗабВО Ковалева, а потом был в театре. 6 октября вечером прилетели в Новосибирск, там Апанасенко встречался с командующим СибВО Медведевым, «очень хорошо отдыхали» они со «старым кавалеристом». 7 октября – Омск и т.д.

Прибыли в Москву первого или второго октября в полночь.

Очевидно, что дата перепутана. В Москву группа прилетела только утром 10 октября 1941 г.

На аэродроме нас ожидали. Посадили в машину и привезли прямо в Кремль. Привели в приемную. Сопровождающий нас генерал зашел в кабинет доложить о нашем прибытии, тут же возвратился, широко открыл дверь и промолвил: "Товарищ Сталин просит вас зайти".

И тут память подвела товарища Боркова. 10 октября, когда они прибыли в Москву и когда должен был начаться пленум, дальневосточникам было объявлено, что он не состоится. В тот же день генерал Апанасенко позвонил прямо Сталину и просил принять его с докладом. Сталин согласился принять его 12 октября 1941 г. И принял. В журнале посещений кабинета вождя есть отметка о том, что командующий Дальневосточным фронтом пробыл там с 15.40 до 17.40. С ним были партийное руководство края и командование Тихоокеанского флота Борков, Пегов, Юмашев и Захаров.

Хозяин кабинета тепло поздоровался за руку, поздравил с благополучным прибытием и пригласил сесть за длинный стол, покрытый зеленым сукном. Он сначала не сел, молча походил по кабинету, остановился против нас и начал разговор: "Наши войска на Западном фронте ведут очень тяжелые оборонительные бои, а на Украине полный разгром... Украинцы вообще плохо себя ведут, многие сдаются в плен, население приветствует немецкие войска".
Небольшая пауза, несколько шагов по кабинету туда и обратно. Сталин снова остановился возле нас и продолжал: "Гитлер начал крупное наступление на Москву. Я вынужден забирать войска с Дальнего Востока. Прошу вас понять и войти в наше положение".

Позволю себе усомниться в том, что все обстояло именно так. Предложил забрать с Дальнего Востока восемь дивизий, в том числе три танковые, не кто иной, как командующий фронтом генерал армии Иосиф Родионович Апанасенко. Он все продумал еще до встречи со Сталиным и именно об этом собирался говорить с ним, когда просил о встрече 10 октября. Почему я так уверенно об этом говорю? Да очень просто. Все это описал сам Иосиф Родионович в своем дневнике, который уже давно опубликован.
К тому же, это не первая отправка войск с Дальнего Востока. Уже 25 июня отправлялись на запад 59-я танковая и 69-я моторизованная дивизии и т.д.

По моей спине побежал мороз, а на лбу выступил холодный пот от этой ужасной правды, которую поведал нам вождь партии и государства... Речь уже шла не только о потере Москвы, а может быть, и гибели государства... Сталин не пытался узнать наше мнение, он разложил свои бумаги на столе к, показывая пальцем на сведения о наличных войсках нашего фронта, обращаясь к Апанасенко, начал перечислять номера танковых и механизированных дивизий, артиллерийских полков и других особо важных соединений и частей, которые Апанасенко должен немедленно отгрузить в Москву.

Как раз наоборот, Апанасенко приехал со списком частей. «Итак, я предложив тов.Сталину при самой напряженной обстановке на Дальнем Востоке – японцы готовят войну против нас – послать на запад пять дивизий стрелковых и две танковых…». Видно, что в двух разных местах идет речь то о двух танковых, то о трех танковых дивизиях. Возможно, что это даже не описка, а отражение каких-то сомнений относительно 112-й танковой дивизии, которая была отправлена чуть позже, после 58-й и 60-й…

Сталин диктовал, Апанасенко аккуратно записывал, а затем тут же, в кабинете, в присутствии хозяина, покуривавшего люльку, подписал приказ и отправил зашифрованную телеграмму своему начальнику штаба к немедленному исполнению.

Указание на отправку в тот же вечер, 12 октября, было оформлено как директива Ставки ВГК, а не как приказ командующего фронтом. Подписал его по поручению Ставки маршал Шапошников. Она опубликована в «Русском Архиве» в сборнике директив Ставки за 1941 год.
Этой директивой намечались к отправке три стрелковые дивизии (78, 92, 415-я) и две танковые (58-я и 60-я).

По всему было видно, что наша короткая, четкая, деловая встреча подходит к концу. На стол поставили крепкий чай. Сталин спрашивал о жизни дальневосточников. Я отвечал. И вдруг последовал вопрос к Апанасенко: "А сколько у тебя противотанковых пушек?" Генерал ответил немедленно. Я сейчас не помню цифру конкретно, но помню, что он назвал какую-то мизерную в сравнении с тем, что уже тогда имела Красная Армия. "Грузи и эти орудия к отправке!" — негромко, но четко скомандовал Сталин. И тут вдруг стакан с чаем, стоящий напротив Апанасенко, полетел по длинному столу влево, стул под генералом как бы отпрыгнул назад. Апанасенко отскочил от стола и закричал: "ТЫ что? ТЫ что делаешь?!! Мать твою так-перетак!.. А если японец нападет, чем буду защищать Дальний Восток? Этими лампасами?! — и ударил себя руками по бокам. — Снимай с должности, расстреливай, орудий не отдам!"

История, если и имела место, отражения в дневнике самого Апанасенко не нашла. Зная взрывной характер генерала, можно поверить в то, что что-то подобное могло произойти. Хотя с другой стороны, Сталина Иосиф Родионович любил и уважал, чтобы так(!) разговаривать. Какой это для него был авторитет, свидетельствует поздравление с 60-летием, отправленное в 1939 г.: «От души коммуниста, боевого командира поздравляю своего отца, лично воспитавшего меня от батрака до командарма…».

Я обомлел. В голове хоть и пошло все кругом, но пронзила мысль: "Это конец. Сейчас позовет людей Берии, и погибнем оба". И здесь я снова был поражен поведением Сталина: "Успокойся, успокойся, товарищ Апанасенко! Стоит ли так волноваться из-за этих пушек? Оставь их себе".
Прощаясь, Апанасенко попросился в действующую армию — на фронт.
"Нет, нет, — дружелюбно ответил Верховный Главнокомандующий. — Такие храбрые и опытные, как ты, нужны партии на Дальнем Востоке".
Этот рассказ записал и прислал мне Герой Социалистического Труда Федор Трофимович Моргун, который более 15 лет был первым секретарем полтавского обкома КПСС, затем первым председателем Госкомприроды СССР. Этот рассказ теперь опубликован в его книге "Задолго до салютов" (Полтава, 1994. С. 67-71).

Мне кажется, что все-таки более правдоподобен дневник участника событий, составленный в то время, чем пересказ чьих-то воспоминаний вторым лицом после многолетнего перерыва. И кстати, Резун вполне мог его найти, если бы кроме «общедоступных мемуаров» озадачился поиском специальной исторической литературы, вроде «Археографических ежегодников», где дневник и был опубликован задолго до выхода в свет «Очищения».

С уважением, Евгений Дриг.
http://rkka.ru/drig