Оспаривать утверждение Героя Советского Союза писателя В. Карпова - бывшего
шштрафника столь же бессмысленно, как вступать в спор с Папой Римским о символах
веры. Однако, наберусь наглости ему возразить.
Слова о том, что он не видел заградотрядовцев, направлявших пулеметы в спины
аатакующих, меня не убеждают.
Я тоже не видел этого, в кавалерийские рейды в тылы противника за нами заградотряды не следовали. Однако, очевидцы известных действий заградотрядов мне встречались, и у меня не было оснований им не верить.
То, что заградотряды существовали, никто, в том числе и В. Карпов, не отрицают.
Встречался с ними и я. Направляясь в медсанэскадрон в связи с нарывом на ноге,
образовавшимся на месте незначительной царапины от осколка мины, на которую я даже не
обратил сначала внимания, я был задержан патрулем заградотряда. Несмотря на наличие
у меня надлежаще оформленного направления, меня несколько часов держали в запертом
блиндаже, служившим им камерой. Убедившись в том, что моя травма ничего похожего
на самострел не имеет, после проверки достоверности моих документов меня отпустили.
В памяти лишь сохранился разительный контраст между обликом моих соратников - окопных
солдат, истощенных голодом и изнурительным трудом, в шинелях грязных, оборванных от
ползания по обстреливаемой передовой и спанья на дне заболоченных окопов, и
красномордых от декабрьского морозца, одетых в новенькие белые полушубки
автоматчиков.
Это, однако, несущественно.
Вот эпизод, рассказанный очевидцем. Он - рядовой солдат-пехотинец, не знал ничего
об обстановке, сложившейся на том участке фронта. После массированной бомбардировки
с воздуха и мощной танковой атаки, наши оборонявшиеся части обратились в бегство.
Охваченные паникой, они образовали деморализованную неуправляемую толпу, несущуюся в
тыл, увлекая за собой все встречающиеся на пути войсковые подразделения, включая и
тех, кто занимал позиции во втором эшелоне обороны. Отдельные мужественные офицеры,
пытавшиеся с пистолетом в руке остановить бегущих опрокидывались и сминались
толпой, а то и вовлекались в число бегущих. Паническое бегство продолжалось до тех
пор, пока на пути не встретились позиции, занятые войсками НКВД (в то время заградотряды еще не были созданы приказом Верховного командования). Встреченная плотным
пулемётным огнём, толпа залегла, прижавшись к земле, люди стали приходить в себя.
Подчиняясь командам, стали собираться в группы вокруг командиров, направлявших их
на формирование боевых частей. Среди бежавших были многочисленные жертвы.
В этом эпизоде действия заградотряда (как бы он тогда не назывался) представляются ооправданными: последствия развала обороны могли быть более катастрофическими со значительно большим числом жертв....
На войне бывает всё. И кто может поручиться, что не было случаев, когда,
ещё не дожидаясь возможной паники, заградотряд занимает позиции в ближайшем тылу,
направляя пулемёты в спины атакующих или обороняющихся?
Второй эпизод мне рассказывал участник форсирования Десны "на подручных средствах".
Всё было очень похоже на рассказанное Астафьевым. Ночью скрытно группа разведчиков со взводом добровольцев переправилась вплавь и заняла оборону на узкой полоске ппротивоположного берега. На рассвете стали переправляться эскадроны, но немцы, уже были "в курсе дела" и предпринимали все возможные меры, чтобы опрокинуть плацдарм и не дать возможности массовой переправы. Произошла естественная "заминка": река покрыта фонтанами разрывов мин и пузырями от пулемётных очередей, среди готовившихся к переправе были и не умевшие плавать. Чтобы заставить броситься в воду, держась за ствол дерева или узел с одеждой, завёрнутый в плащ-палатку, на берегу залегли с пулемётами заградотрядовцы.... Река была форсирована, но ценой более, чем половины состава.... От погибших не осталось даже могил...
п Нечто подобное было и уже в самом конце войны. участник этого эпизода жив, но мне
ннужно еще уговорить его раказать.
