|
От
|
zero1975
|
|
|
|
К
|
zero1975
|
|
|
|
Дата
|
16.10.2025 19:06:18
|
|
|
|
Рубрики
|
WWII; 1917-1939;
|
|
|
Рецензия на книгу:
Рецензия на книгу: Джеймс Уитмен. Американская модель Гитлера. Соединённые Штаты и становление нацистского расового законодательства
Матиас Мёшель*
*Доцент Центрально-Европейского университета, Будапешт (Венгрия) (moschelm@ceu.edu)
Эта книга была невероятно увлекательной, особенно для меня, австрийско-немецкого специалиста, который изучает, как американская критическая расовая теория распространяется или не распространяется из США в континентальные европейские системы гражданских прав. Особенно иронично было обнаружить, что почти 100 лет назад радикально противоположная форма расовой теории и практики пересекла Атлантический океан и попала в Германию.
Но обо всём по порядку. В своей книге профессор Уитмен показывает, как американское расовое законодательство послужило источником вдохновения для печально известных Нюрнбергских законов (Nürnberger Gesetze).[1] Эти законы были единогласно приняты нацистским парламентом Германии (Рейхстагом) 15 сентября 1935 года и стали основой для других законодательных актов, которые с годами усилили преследование расовых меньшинств в Германии. Например, были приняты законы, запрещавшие евреям работать по определённым специальностям и посещать определённые общественные места. Под этим выражением подразумеваются два основных законодательных акта: Закон о гражданстве Рейха (Reichsbürgergesetz)[2] и Закон о защите немецкой крови и немецкой чести (Gesetz zum Schutze des deutschen Blutes und der deutschen Ehre).[3] Первый вводил новые правила получения гражданства, которые фактически низводили немецких евреев до положения граждан второго сорта, а второй среди прочего криминализировал браки между евреями и арийцами. Эти два закона впоследствии позволили депортировать и уничтожить миллионы евреев. Другие, в том числе автор, также упоминают Закон о государственном флаге (Reichflaggengesetz)[4] — который провозглашал флаг со свастикой национальным флагом — входит в число Нюрнбергских законов, поскольку был принят в тот же день, что и два откровенно расистских закона.
Тем не менее автор объединяет их по другой причине. На самом деле во всех трёх законодательных актах важную роль сыграли Соединённые Штаты. В случае с Законом о государственном флаге Рейха Луис Бродски, еврейский судья из Нью-Йорка, освободил группу демонстрантов, которые ранее выбросили в реку Гудзон нацистскую свастику с немецкого судна «Бремен», с пламенной речью в защиту американских конституционных ценностей. Этот дипломатический и юридический инцидент побудил нацистскую Германию сделать свастику своим официальным флагом.
Что касается двух других законов, то американское влияние, возможно, было ещё более глубоким. Удивительно, но более ранние исследования преуменьшали влияние американских законов о сегрегации Джима Кроу на правовую систему Германии, главным образом потому, что даже нацистским юристам такое решение казалось слишком радикальным и неосуществимым. Но, по словам автора, предыдущие работы были «направлены не туда и [использовали] неверные инструменты интерпретации»[5]. Профессор Уитмен убедительно показывает, что следует обратить внимание на влияние американских законов, запрещающих смешанные браки, а также американского законодательства об иммиграции и гражданстве на законодательство нацистской Германии, которое в то время основывалось на чётких расовых категориях. В обеих этих областях нацисты нашли полезное вдохновение для своего законодательства.
В основном Уитмен делает эти выводы на основе стенограммы заседания от 5 июня 1934 года, на котором ведущие юристы нацистской Германии собрались, чтобы разработать проект того, что впоследствии стало Нюрнбергскими законами. Становится ясно, что во время этой встречи обсуждалось вышеупомянутое американское законодательство, о чём автор делает вывод не только на основании записей, но и путём анализа биографий отдельных лиц, участвовавших в этой встрече, а также того, как они уже в 1920-х годах проводили углублённое исследование американских расовых законов.
В заключении, озаглавленном «Америка глазами нацистов», автор делится некоторыми общими наблюдениями, которые можно сделать на основе этой книги и которые он делит на две части: (i) «Место Америки в глобальной истории расизма» и (ii) «Нацизм и американская правовая культура». В первой части профессор Уитмен вкратце описывает более широкую роль, которую Америка и британская система общего права сыграли в юридическом оформлении расистских идей и законодательства, поддерживающих превосходство белой расы, и в то же время в создании образа Америки как оплота свободы и независимости. Во второй части он анализирует тревожные связи между зарождающейся открытой неформалистской американской правовой культурой правового реализма, воплощённой в законодательстве и юриспруденции «Нового курса», и нацистскими учёными.
Не хотелось бы раскрывать слишком много подробностей книги для будущих читателей, но впечатляет то, как профессор Уитмен сплетает эти истории воедино, чтобы раскрыть и описать некоторые аспекты этой реальности, в которые трудно поверить. Более того, его анализ в этой эмоционально насыщенной области всегда отличается тонкостью. Например, хотя судья Бродский — а ведь вся книга посвящена ему или, скорее, его призраку — явно изображён как своего рода герой, автор не стесняется упоминать о его не столь героических связях с коррупцией. Кроме того, он хочет сказать, что не стоит просто отвергать все достижения американской правовой культуры и институтов только потому, что нацисты черпали в них вдохновение. Скорее, нужно обратить внимание на тени, которые существуют и по сей день. Книга ясно показывает, насколько далеко простираются эти тени, и автор приходит к выводу, что это тоже должно стать частью американского национального нарратива.[6]
В этой книге поднимается ряд интересных вопросов, в частности, касающихся изучения правовых заимствований и миграции конституционных идей в сравнительном правоведении, а также трансатлантических связей в области расового законодательства, анализируемых в рамках этнических и расовых исследований. Книга не затрагивает напрямую и открыто литературу ни по одной из этих областей и может скорее рассматриваться как исследование критической и подрывной истории права. Тем не менее это не означает, что она не имеет никакого отношения к научным дискуссиям в этих двух обширных областях.
Прежде всего, эта книга — наглядный пример того, как правовые заимствования, конституционные заимствования или миграция конституционных идей происходили задолго до того, как были придуманы эти термины.[7] Более того, она подрывает идеи и надежды, лежащие в основе исследований этих конституционных терминов, которые в значительной степени опираются на веру в то, что распространяться будут только хорошие, прогрессивные и либеральные идеи конституционализма и верховенства права. Специалисты по сравнительному конституционному праву пришли к пониманию того, что плохие, нелиберальные, антиконституционные идеи тоже могут распространяться.[8] Таким образом, в некотором смысле эта книга является ещё одним ранним примером такого распространения.
Во-вторых, книга косвенно затрагивает вопросы этнических и расовых исследований, связанных с трансатлантическими расовыми связями. На самом деле эта книга ясно показывает, что такие связи существовали не только благодаря трансатлантической работорговле, но и распространялись на расовые идеи и законодательство. Лучше всего эту литературу иллюстрирует название знаменитой книги Пола Гилроя «Чёрная Атлантика»[9], в которой подчёркиваются и обсуждаются общие корни чернокожего населения по обе стороны Атлантики. В том же ключе эта книга иллюстрирует распространение явной расистской трансатлантической культуры белых. Распространение расистских идей было не только билетом в один конец из Европы в Соединённые Штаты, но и билетом туда и обратно, когда европейские расистские идеи дорабатывались и адаптировались к североамериканскому контексту, а затем возвращались обратно — в данном случае в нацистский режим. Эта своевременная книга показывает, что океан — это не только «Чёрная Атлантика», но и явная «Белая Атлантика», где расистские государства[10] открыто заимствовали друг у друга режимы для поддержания превосходства белых. Для учёных, специализирующихся в этой области, выводы профессора Уитмена не стали неожиданностью или противоречием, поскольку они уже обращали внимание на расовые тени, отбрасываемые превосходством белых, а не на свет американской и европейской правовой культуры и законодательства.
В этом смысле возникает вопрос, каким образом распространение таких идей и законодательства затронуло другие расистские режимы и государства в Атлантическом океане или вокруг него. В своём «Рассуждении о колониализме» Эме Сезер уже продемонстрировал дискурсивные связи и сходства, а также различия между колониализмом и нацизмом, не вдаваясь, однако, в подробности того, насколько закон и само государство были вовлечены в эти связи.[11] Во-первых, можно задаться вопросом, в какой степени режим апартеида в Южной Африке заимствовал — или, по крайней мере, учитывал — американский и немецкий опыт и законодательство, адаптируя их к местным реалиям. Во-вторых, можно рассмотреть возможность применения такого законодательства в отношении других расистских режимов, например в Доминиканской Республике при генерале Трухильо в 1930–1961 годах [12], что может дать интересную информацию. В частности, в конце 1930-х годов Трухильо призывал еврейских беженцев переезжать на остров, чтобы «отбелить» его население и создать барьер против преимущественно чернокожего населения Гаити.[13]
Последний момент, который лишь косвенно затрагивается в этой книге, — это часто звучащий в наши дни аргумент о том, что мы не должны переносить американский опыт и представления о расе и расизме в европейский контекст, где они проявляются иначе. Действительно, конкретные реалии и контекст рабства и сегрегации на американском Юге, колониализма, антисемитизма и антицыганских настроений — и это лишь некоторые из наиболее вопиющих форм расизма — как будто бы предостерегают от чрезмерного акцентирования внимания на общих чертах между этими формами и контекстами расизма. То, что нацисты в конечном счёте не сочли законодательство о расовой сегрегации подходящим для своих целей, как подчёркивается в этой книге, также, по-видимому, подтверждает эти аргументы. Тем не менее книга ясно показывает, что для других целей законы о смешанном браке и гражданстве были очень полезны для нацистов, а также демонстрирует, что европейский и американский правовой диалог о расе и расовом законодательстве всегда был открытым и имел общие корни. В этом смысле чрезмерное акцентирование на различиях может быть столь же пагубным — если не более — как и акцентирование на сходствах. Это, безусловно, субъективные наблюдения, но именно это позволяет сделать рецензия на книгу и именно этого, вероятно, ожидают некоторые читатели. Учитывая обилие материала и аргументов, проанализированных в этой удивительно тревожной книге, я убеждён, что у читателей возникнет множество других мыслей, когда они погрузятся в эти мрачные времена, читая прозу профессора Уитмена. Возможно, они зададутся вопросом, какие параллели можно провести с сегодняшней реальностью и как нацистская риторика и символика вновь появляются на ультраправых американских общественных площадках в ходе обновлённого и переработанного движения расовой мысли. Но это уже тема для другой книги.
------
1 James Whitman, Hitler’s American Model: The United States And The Making Of Nazi Race Law (2017).
2 Reichsbürgergesetz [Закон о гражданстве Рейха], 15 сентября 1935 года, RGBl I, стр. 1146.
3 Там же.
4 Reichflaggengesetz [Закон о государственном флаге], 15 сентября 1935 года, RGBl I, стр. 1145.
5 Уитмен, см. выше примечание 1, стр. 11.
6 Уитмен, см. выше примечание 1, стр. 161.
7 Выражение “legal transplants” (правовая трансплантация) в основном используется юристами, занимающимися сравнительным правоведением, и было придумано историком права. См. Alan Watson, Legal Transplants: An Approach to Comparative Law (2-е изд., 1993 г.). Две другие метафоры — “constitutional borrowing” (конституционное заимствование) и “migration of constitutional ideas” (миграция конституционных идей) — используются в основном юристами, занимающимися сравнительным конституционным правом. См. Symposium on Constitutional Borrowing, 1 Int’l J. Const. L. 177 (2003); The Migration of Constitutional Ideas (под ред. Sujit Choudhry, 2006).
8 См. одно из первых упоминаний о такой миграции: Kim Lane Scheppele, The Migration of Anti-constitutional Ideas: The Post-9/11 Globalization of Public Law and the International State of Emergency Ким Лейн Шеппеле, Миграция антиконституционных идей: после 11 сентября Глобализация публичного права и чрезвычайное положение в международном масштабе, в сборнике The Migration of Constitutional Ideas (под ред. Sujit Choudhry, 2006).
9 Paul Gilroy, The Black Atlantic. Modernity and Double-Consciousness (Чёрная Атлантика. Современность и двойное сознание) (1993).
10 Это выражение взято из другой важной публикации. См. David Theo Goldberg, The Racial State (2002).
11. Aimé Césaire, Discourse on Colonialism (Рассуждения о колониализме) (перевод Джоан Пинкхэм, Monthly Review Press, 2000) (1955).
12 Излишне говорить, что этот режим изучался с такой точки зрения. См., например, David Howard, Coloring the Nation. Race and Ethnicity in the Dominican Republic (Раскрашивая нацию. Раса и этническая принадлежность в Доминиканской Республике) (2001). Однако неясно, учитывал ли режим Трухильо американские и немецкие расистские законы и идеи, и если да, то насколько сильно он на них опирался.
13 Подробнее об этой истории см. в книге Hans-Ulrich Dillmann & Susanne Heim: Fluchtpunkt Karibik. Jüdische Emigration in der Dominikanischen Republik (Пункт назначения — Карибы. Еврейская эмиграция в Доминиканской Республике) (2009).
Ссылка для цитирования статьи: Möschel M (2019). Book Review: James Whitman’s Hitler’s American Model. The United States and the Making of Nazi Race Law. German Law Journal 20, 510–513. https://doi.org/10.1017/glj.2019.34