>>Так что ключ к победе - в снятии политических ограничений для военных. > >Чем дальше - тем больше видится, что ограниченность действий военных была, в основном, вызвана не "политическими ограничениями", а располагаемыми боевыми возможностями войск. Что мешало бригаде СпН не метаться по Харькову без у уели, а подъехать к объектам жизнеобеспечения и вывести из из строя? Или чуть позже что мешало их повредить из ствольной артиллерии? Для этого нужна заезда смерти? >Про "ограничения" (относительно ударов по ВСУ в первые дни) поначалу много говорили, в т.ч. и официальные/полуофициальные лица, но практически уже известно множество эпизодов, которые это прямо опровергают, начиная с самого 24.02 по известным расположениям ВСУ били как могли, в ряде случаев нанося очень крупные разовые потери. Я что-тотписал про «расположения»? Я писал про инфраструктуру, которая цела ло сих пор. Когда удары наносятся «в ответ» и для посылки сигналов жто не война, это что-то другое. >Основная проблема была именно в низких боевых возможностях войск (особенно воссозданных в 10-е годы дивизий на северном направлении), в сочетании с, видимо, совершенно неверной оценкой этих возможностей при планировании. Когда соединениям 1 ТА было назначено пройти буквально сотни километров в отрыве от районов развертывания, не имея ни средств для обеспечения своего снабжения, ни людей для удержания своих коммуникационных линий. В результате чего ВСУ через 2-3 недели пополнилось сотнями единиц бронетехники (а это была едва ли не лучшая техника, которую на 2022 удалось собрать). Если заходить без тылов (а там срочники, какие тылы?), то тылов и не будет. Впрочем, к сбережению шумерской инфраструктуры это отношения не имеет. В Сумах - тыловой базе и станции снабжения противника в Курской операции - горел свет, вода текла из крана, а батареи были не сильно холоднее чем до войны.