От amyatishkin
К All
Дата 11.03.2004 22:40:17
Рубрики 1936-1945 гг.;

Ворожейкин А. В. Рассвет над Киевом

Возможно кого-то заинтересует

https://vif2ne.su/nvi/forum/files/Amyatishkin/vorozjeykin_kiev.rar

Ворожейкин А. В. Рассвет над Киевом. — М.: Воениздат, 1966.

Аннотация издательства: Воздушный бой... В нем, пожалуй, наиболее полно раскрываются качества бойца — смелость, решительность, умение идти на риск. О своих товарищах, о боевой дружбе — мужественной я требовательной, о трудной и романтической профессии летчика-истребителя рассказывает автор этой книги, прославленный мастер воздушного боя, сбивший лично 52 и в группе 13 вражеских самолетов. Имя дважды Героя Советского Союза А. В. Ворожейкина уже хорошо известно читателю по двум книгам его воспоминании — «Истребители» и «Над Курской дугой». В своей новой книге он продолжает раскрывать дальше психологию воздушного бойца. В основу этой книги лег один из самых героических эпизодов Великой Отечественной войны — форсирование Днепра и освобождение Киева. Страницы воспоминаний наполнены дыханием суровой фронтовой жизни, где подвиг стал нормой поведения советского человека.
От amyatishkin
К amyatishkin (11.03.2004 22:40:17)
Дата 12.03.2004 15:32:13

Забыл - на 30 стр. рубка винтом несчастных зольдатенов (-)
От Игорь Уткин
К amyatishkin (11.03.2004 22:40:17)
Дата 12.03.2004 11:14:43

Мастерство выполнения виража (по Ворожейкину). Помните, как проверяется? (-)
От badger
К Игорь Уткин (12.03.2004 11:14:43)
Дата 14.03.2004 22:39:33

Re: Мастерство выполнения...

Э-э-э, а почему это "по Ворожейкину" ? Вроде оно у всех и всегда так?
От Игорь Уткин
К badger (14.03.2004 22:39:33)
Дата 16.03.2004 12:51:47

Поскольку разговор о Ворожейкине, то

>Э-э-э, а почему это "по Ворожейкину" ? Вроде оно у всех и всегда так?
имелось в виду, что Ворожейкин в своей книге это упоминает, потому и по "Ворожейкину". "Этажерка" то ведь тоже частенько "Покрышкинской" называется, хотя это не совсем так.
От badger
К Игорь Уткин (16.03.2004 12:51:47)
Дата 17.03.2004 05:01:38

Re: Поскольку разговор...

>>Э-э-э, а почему это "по Ворожейкину" ? Вроде оно у всех и всегда так?
>имелось в виду, что Ворожейкин в своей книге это упоминает, потому и по "Ворожейкину". "Этажерка" то ведь тоже частенько "Покрышкинской" называется, хотя это не совсем так.

Ну по крайней мере популярный миф утверждает что Покрышкин этажерку изобрел, а вот то что при точно выполненом вираже самолёт в свою спутную струю попадает есть в большей части мемуаров. Причем насколько я понимаю и сам Ворожейкин на авторстово данной "технологии" не претендует.
От Игорь Уткин
К badger (17.03.2004 05:01:38)
Дата 17.03.2004 11:51:32

Re: Поскольку разговор...

>а вот то что при точно выполненом вираже самолёт в свою спутную струю попадает есть в большей части мемуаров.
Чтой-то слаба глазами я стала, да и склероз опять же. Виноват, а у кого и где "в большей части мемуаров" именно про ЭТО?
>Причем насколько я понимаю и сам Ворожейкин на авторстово данной "технологии" не претендует.
Об этом нет и речи.
От badger
К Игорь Уткин (17.03.2004 11:51:32)
Дата 18.03.2004 12:49:24

Re: Поскольку разговор...

>Чтой-то слаба глазами я стала, да и склероз опять же. Виноват, а у кого и где "в большей части мемуаров" именно про ЭТО?

Ну "в большей части" это конечно художественное преувеличение, но встречаеться:

И вот теперь я должен показать командиру звена, чему меня научил инструктор.
Взлетеля как будьто нормально, как требуеться, выдержал самолёт над землей до определенной скорости и перевел в набор высоты. Взял курс в зону пилотажа. Безошибочно нашёл ориентиры, которыми она обозначена. делаю левый вираж. Вывожу самолёт точно в направлениии выбранного ориентира. Самолёт слегка вздрагивает - это значит что он попал в собственную струю и высота выдержана точно. Сразу же перекладываю в обратный крен. И так фигура за фигурой. Страюсь делать слитно, без пауз, энергично.

Герман Титов Голубая моя планета
От Игорь Уткин
К badger (18.03.2004 12:49:24)
Дата 18.03.2004 14:09:34

Посыпаю голову пеплом. Германа Титова не читал. Спасибо.(-)
От amyatishkin
К Игорь Уткин (12.03.2004 11:14:43)
Дата 12.03.2004 15:30:51

Re: Мастерство выполнения...

Попасть в свою спутную струю.
От Игорь Уткин
К amyatishkin (12.03.2004 15:30:51)
Дата 12.03.2004 15:36:53

Так точно. Спасибо! (-)
От А.Яковлев
К amyatishkin (11.03.2004 22:40:17)
Дата 12.03.2004 10:11:48

Спасибо! (-)
От БН
К amyatishkin (11.03.2004 22:40:17)
Дата 12.03.2004 10:08:12

СОвпадение???

— Бой видел... Все видел, — заторопился летчик. — Ох и много же было всяких немецких самолетов! Просто страшно!
— Ну а сам стрелял?
— А как же! Ни одного патрона не осталось. — И уже тихо добавил: — Только все мимо...

То же почти тоь в точь было сказано одним из персонажей фильма Л.Быкова - В бой идут одни старики.

КНига 66 года - фильм 71.
От А.Яковлев
К БН (12.03.2004 10:08:12)
Дата 12.03.2004 10:24:02

Так если бы наоборот, фильм вышел раньше книги

>— Бой видел... Все видел, — заторопился летчик. — Ох и много же было всяких немецких самолетов! Просто страшно!
>— Ну а сам стрелял?
>— А как же! Ни одного патрона не осталось. — И уже тихо добавил: — Только все мимо...

>То же почти тоь в точь было сказано одним из персонажей фильма Л.Быкова - В бой идут одни старики.

Наверное не совпадение, фильм-то - "собирательный образ"
От Pavel
К А.Яковлев (12.03.2004 10:24:02)
Дата 12.03.2004 11:30:57

Re: Так если...

>>То же почти тоь в точь было сказано одним из персонажей фильма Л.Быкова - В бой идут одни старики.
>
>Наверное не совпадение, фильм-то - "собирательный образ"
Весь фильм в принципе составлен из кусков мемуаров(чем он и ценен) главным образом Луганского, вот еще примеры
===============================
— Вот что, братва. Сегодня молодежь будет дома сидеть. У немцев такие звери появились! Как пить дать собьют. Пошли сегодня одни старики! И как правило вел “стариков” сам.
Случай этот произошел с Федором Телегиным поздней осенью, когда битва за Ростов достигла своего высшего накала.
В одном из воздушных боев нам удалось сбить и посадить на свое поле несколько “мессершмиттов”. Вражеские машины достались нам совершенно целенькие. Один из трофеев Федор Телегин решил приспособить для разведки.
В самом деле, в простом и безыскусном замысле нашего командира полка крылись большие возможности. Кто из немцев обратит внимание на одинокий истребитель с фашистскими опознавательными знаками? Никто. А если и обратит, то подумает — свой. Мало ли зачем может летать над самыми позициями “мессершмитт”.
Не раз и не два вылетал на трофейном самолете сам Федор Телегин во вражеский тыл. Немцы не обращали на “мессершмитт” никакого внимания. В то время много немецких летчиков вылетали на так называемую свободную охоту. За свободного охотника принимали они и Федора Телегина.
Майор Телегин кружил над маршевыми колоннами и штабами, он замечал концентрирующиеся для удара войска, заносил на карту скрытно готовящиеся позиции. Короче, сведения нашего разведчика были настолько важны и ценны, что командование фронта предупредило соответствующие службы об одиноком “мессершмитте”, выполняющем особо важные задания.
Немцы все-таки разгадали секрет таинственного самолета. Однажды, возвращаясь из очередного задания, машина была подбита — и Федор Телегин еле дотянул до наших передовых позиций. Здесь-то и произошел досадный курьез.
Не успел “мессершмитт” приземлиться, как его окружили наши пехотинцы. В Федора Телегина вцепились десятки рук.
— Ага, долетался!
— Давай-ка, брат, вылазь!
— Да тяни его, чего он!..
Напрасно Федор пытался доказать, что он свой русский, советский. Это лишь подливало масла в огонь.
— Нет, ты гляди, у него даже документы припасены! Ах ты, гад!
И — трах, трах по чему попало.
— Товарищи,— взывал Телегин,— да вы хоть на форму поглядите!
— Так у него еще и форма наша?!
Снова удары, еще пуще.
— Да вы что, с ума сошли?!
— Нет, он еще и лается! Бей гада! Короче, “разделали” Федора так, что он еле на ногах держался. В таком виде его и доставили в штаб.
Когда наши ребята приехали за Телегиным, они с трудом узнали в оборванном, избитом человеке командира полка.
— Вы уж извините,— провожали его сконфуженные пехотинцы.— Ведь мы что подумали? А ну, думаем, какой-нибудь гад под нашего рядится? Разве не бывало?... Извините, ради бога. Погорячились.
Федор только рукой на них махнул—идите, дескать, к черту. После этой взбучки он недели две пролежал в госпитале.
— Еще хорошо, что жив остался,—покряхтывал он.—Ну, злые ребятки!
— ====================================================================================================
Это была удача! Сбить подряд два расхваленных немцами “фоккера”.
В каком-то неуемном азарте я тут же захожу в хвост еще одной вражеской машине, вижу ее заклепки и с наслаждением нажимаю гашетку. Но... что это? Пулеметы и пушка молчат. Молниеносно перезаряжаю, снова жму — снова ни одного выстрела! Испортились! Ах, черт! Ах... Я на все лады ругаю техника по вооружению Гришу Абояна за то, что он, Очевидно, в спешке не проверил, исправны ли пулеметы и пушка.
Я понимаю, что выходить из боя мне не следует, хотя бы по той причине, что опытный враг сразу же заметит мою беспомощность. И я принялся “темнить”: атаковал, маневрировал, старался хоть как-нибудь помогать товарищам.
На аэродроме, едва приземлившись, я обрушился на техника Гришу. Гриша побледнел. Он и сам понимал, какой опасности подвергался летчик по его вине. Не успел я вылезти из кабины, как Гриша кинулся проверять вооружение.
—Товарищ капитан,—облегченно доложил он,—у вас все в порядке.
—Да как все в порядке!—снова вспылил я.—Тебе ж говорят...
—Да у вас весь боезапас расстрелян, товарищ капитан!
—Как расстрелян?..
Я смотрю на лицо техника и понемногу успокаиваюсь. В самом деле, почему я подумал о неисправности? Ведь скорее всего...
Гриша смотрит на меня укоризненно.
— Извини, друг. Я как-то... Сам понимаешь. Извини, брат.
— Что вы, товарищ капитан! Я бы и сам... А сегодня такое творится, что и отца родного... Идите, товарищ капитан, в столовой уже все готово.
— ==================================================
— ==================================================
Вернулась из боя эскадрилья майора Николая Дунаева. Еще крутились пропеллеры, когда Дунаев откинул фонарь и на плоскость весело выпрыгнула маленькая собачка. Это была обыкновенная дворняжка, прижившаяся в эскадрилье. Летчики полюбили собачку, каждый звал ее по-своему, каким-нибудь домашним именем: Трезорка, Жулик, Жучка, а все вместе, эскадрильей, ласково называли ее “Спасительницей”. И это была правда: собачка однажды действительно! спасла эскадрилью Дунаева.
Как-то, намаявшись за день, летчики повалились на нары в своей землянке и заснули тяжелым глубоким сном. Дворняжка устроилась в чьем-то шлемофоне. Среди ночи в землянке вспыхнул пожар, загорелась солома. Но измученные летчики спали как убитые. Тогда собачка принялась беспокойно лаять и теребить спавших летчиков. Кто-то наконец продрал глаза, очень вовремя. Летчики успели выскочить из огня.
С тех пор собачка стала полноправным членом эскадрильи Дунаева. Вылетая на задания, ребята по очереди брали дворняжку с собой. Постепенно она так освоилась, что едва раздавался сигнал тревоги, бежала к машинам и устраивалась за спиной летчика.
Жаль, что “повоевать” собачке пришлось недолго. Вернувшись однажды из боя, летчик с удивлением обнаружил, что Жучка не торопится выпрыгивать из кабины Он отстегнул парашют и оглянулся,
— Собака не двигалась. В воздушном бою шальная пуля попала в кабину летчика и убила ее.
— =================================================
— =================================================
Помнится, пришел к нам в полк молоденький летчик Иван Мокрый. Шея тоненькая, глаза ребячьи. Только что из летной школы. Кажется, в первый же день на взлете самолет Иван Мокрого врезался в другой самолет — и оба вышли из строя. Дикий случай! Что было делать с Мокрым? Судить! Наказывать самому?.. Ругал я его на чем свет стоит. Он только сконфуженно заливался румянцем и беспомощно разводил руками.
— Не болтать руками! Стоять как следует!
— Виноват, товарищ капитан...
— Кру-гом! К чертовой матери, в землянку! Вечером поговорим.
Каково же было мое удивление, когда я, оглянувшись через несколько шагов, увидел, что Иван, став на четвереньки, ловит пилоткой кузнечиков. Это после нагоняя-то!..
Вечером на общем собрании на Ивана наложили взыскание: от полетов отстранить, ста граммов не давать, назначить вечным дежурным по аэродрому.
Заскучал Иван Мокрый.
И неизвестно, что сталось бы с молодым летчиком, если бы не случай.
Как-то под самый вечер нежданно-негаданно на наш аэродром налетели четыре “мессершмитта”. Мы бросились по щелям. Положение безвыходное: любой самолет на взлете немцы собьют, как куропатку.
“Мессершмитты” заходят на штурмовку. Пропали наши самолеты!
И вдруг все мы видим: Иван Мокрый, размахивая руками, бежит сломя голову к ближнему ЯКу. А немцы уже поливают аэродром из пулеметов.
Иван проворно вскочил в кабину. Заработал мотор.
— Он с ума сошел! — чуть не со стоном проговорил Телегин.
— Собьют же, как... Эх!
А ЯК уже разбежался и оторвался от земли.
— Ну!..— и Федор Телегин даже сморщился, глядя, как заходит в атаку “мессершмитт”.— Сейчас одна только очередь и...
Неожиданно ЯК задрался вверх, навстречу пикирующему врагу, с дальней дистанции ударил из пулеметов—и “мессершмитт”, не выходя из пике врезался в землю.
Мы остолбенели. Вот это номер! Как это он изловчился в таком положении?..
А ЯК взмыл вверх и ушел в облако.
Обозленные “мессеры” кинулись за смельчаком следом. За облаком самолетов не было видно.
Первым опомнился Телегин.
— По машинам!
Мы выскочили из щелей.
Но тут из облака показался объятый пламенем самолет. Пылая, он падал отвесно на землю.
Все невольно придержали шаг. Пропал наш Мокрый...
— Отлетался,— прошептал кто-то.
Самолет грохнулся о землю, раздался взрыв.
— Санитары! —крикнул я.
По полю уже неслась санитарная машина.
Я на ходу прыгнул на подножку.
Не успели мы подъехать к месту падения самолета, как кто-то, разглядев на сохранившемся хвосте зловещий крест, удивленно и радостно воскликнул:— Так это же... Смотрите!
И словно в подтверждение нашему внезапному открытию, мы услышали в небе треск пулеметный очередей. Там все еще шел бой. Вот так Иван Мокрый!
Оставшиеся два “мессершмитта” позорно бежали” а Иван, показавшись над аэродромом, снова поразил нас: прежде всего он лихо исполнил традиционные “бочки” — переворот через крыло — две, по числу сбитых самолетов, а затем так чисто, так мастерски посадил самолет, что позавидовали даже “старики”.
К Ивану бросились все —летчики, техники, девушки - официантки, Спрыгнув на землю, он попал в неистовые объятия друзей. Качали его до одурения, Зацелованный, затисканный, Иван не успевал отвечать на расспросы.
Вечером мы чествовали новоиспеченного аса. Был приготовлен парадный обед. А через несколько дней за мужество и отвагу Иван Мокрый получил орден Красного Знамени. С тех пор он неизменно вылетал на все ответственные тяжелые задания.
— Вы брейтесь, брейтесь,— сказал он.— Я отвечу Лавриненко нырнул в землянку, и тотчас оттуда разделся его беспокойный голос:
— Товарищ капитан, вас!
Звонил командир дивизии генерал Баранчук. Ничего не объяснив, он только справился, я ли это, и крикнул:
— В воздух!
Я понял его с полуслова.
Лавриненко уже проворно стаскивал с самолета маскировочную сеть.
Без гимнастерки, с намыленным лицом я бросился в кабину и, не прогревая мотора, пошел на взлет. Парашют,— думаю,— в воздухе как-нибудь приспособлю.
Однако в воздухе оказалось не до парашюта. Я увидел торопливо уходящий на свою сторону двухмоторный “хейнкель”. Это, по всей видимости, был разведчик. Сфотографировал что-либо серьезное... Недаром генерал позвонил сам.
Привычно захожу “хейнкелю” в хвост. Вражеский стрелок встретил меня пулеметной очередью, А ведь у меня парашют не пристегнут! — мелькнуло в голове.
“Хейнкель” начинает отчаянно маневрировать. То уйдет в крутое пике, то вдруг взмоет вверх, Глядя, с какой легкостью вражеский летчик бросает тяжелую машину, я подумал, что летят на разведчике зубастые звери.
Чтобы измотать хвостового стрелка, мне оставалось лишь беспрестанно менять позиции. Крутился я так близко возле “хейнкеля”, что мне отчетливо было видно лицо немца. Он действительно скоро упарился, но глаза его настороженно следили за мной: он ждал удобного момента, чтобы с близкого расстояния хлестнуть пулеметной очередью.
А линия фронта тем временем все ближе. Ох, уйдет!
Вдруг я замечаю, что стрелок бросает пулеметы и выхватывает ракетницу. Несколько мгновений я держусь так близко, что мы смотрим друг Другу в самые зрачки. Лицо немца свела гримаса злобы и отчаяния. Ага,—догадываюсь,—видимо, патроны кончились!.. Сощурившись, немец прицелился и выстрелил из ракетницы. Я нажал гашетку: длинная очередь рассекла его пополам.
“Хейнкель” остался без стрелка.
Из всех пулеметов поливаю моторы вражеской машины. И—удивительно!—не горят! Что за наказание? Ведь уйдет!.. Позднее я узнал, что с некоторых пор немцы стали применять резиновые обкладки внутри баков с горючим. Пулевые пробоины моментально затягивались эластичной резиной.
Весь огонь сосредоточиваю на левом моторе. Там, я знаю, баки с горючим. Наконец, показался дымок. Значит, не помогла и резина.
“Хейнкель” стал терять высоту. Я кружусь сверху. Вражеский самолет пошел ниже, ниже. Ясно: сейчас сядет. Вот он запахал по полю—пыль поднялась столбом. Сел на фюзеляж. Выскочили двое летчиков, вытаскивают третьего, убитого. Отнесли подальше от пылающего самолета, положили на землю.
Я пролетел совсем низко. Немцы даже не посмотрели в мою сторону. Высокие, в черных кожаных куртках, они стояли безучастно, зная наперед все, что должно произойти.
Скоро подошли наши автомашины, я видел, как из них выскочили автоматчики и офицеры. Все, можно лететь домой.
Над аэродромом я сделал “бочку” и повел самолет на посадку. Сверху вижу Ивана Лавриненко. Он радостно бежит с банкой белил — рисовать на фюзеляже очередную звезду.
Глядя на засохшую мыльную пену на моих щеках, Лаврлненко смеется:
— Вот добрая примета, товарищ капитан. Небритому везет.
— Ну тебя с твоими приметами. Горячая вода еще есть?
— Есть. Идите, добривайтесь... А скажите, товарищ капитан, немцы не дивились, что вы такой голый казаковали?
В самом деле, спохватился я, летал без гимнастерки!
От А.Яковлев
К Pavel (12.03.2004 11:30:57)
Дата 12.03.2004 11:56:16

Паша, чревато - сейчас поклонники Попкова и Емельяненко запротестуют :o) (-)
От Pavel
К А.Яковлев (12.03.2004 11:56:16)
Дата 12.03.2004 12:15:43

Есть там цитаты и от этих уважаемых пилотов(+)

Из Емельяненко сцена со спиртом и пехотным капитаном, а так же нотный стан на машине.В полку Попкова вроде как действительно был Джаз-бэнд исполнявший раннего Утесова, ансамбль которого подарил им впоследствии два самолета "Веселые ребята".Кроме того возможно, что именно Попков подал Быкову саму идею фильма, по крайней мере так он сам раньше рассказывал.Но когда он начал полностью отождествлять себя с героями фильма - это уже перебор.Еще помнится вместе с ним по ТВ выступала женщина-пилот У-2(вот забыл фамилию), которая послужила прототипом Маши, они с мужем, тоже капитаном-истребителем, "расписались" на стене рейхстага и прожили долгую совместную жизнь.
Павел.
От ZaReznik
К Pavel (12.03.2004 12:15:43)
Дата 12.03.2004 17:14:59

а есть, кстати, и покрышкинское "слабак" (когда футбол гоняли) (-)
От Pavel
К ZaReznik (12.03.2004 17:14:59)
Дата 12.03.2004 20:25:43

Конечно!(+)

Там и от Покрышкина кое-что имеется.Кстати, и он на Мессере летал.Тем и хорош фильм, что каждый ветеран находит там эпизоды схожие со случившимися в его полку.Вот мой знакомый после слов маэстро "все нормально, падаю", вспоминал, как у них в полку пилот сообщил "Высота ноль, какие будут дальнейшие указания?".Фильм на самом деле народный и честь и хвала, и Вечная память Леониду Быкову.
Павел.
От ZaReznik
К Pavel (12.03.2004 20:25:43)
Дата 12.03.2004 20:36:57

:)))

>Вот мой знакомый после слов маэстро "все нормально, падаю", вспоминал, как у них в полку пилот сообщил "Высота ноль, какие будут дальнейшие указания?".Фильм на самом деле народный и честь и хвала, и Вечная память Леониду Быкову.
Еще не ветеран, но самому довелось как-то услышать ответ на буденнейший вопрос про место в зоне: "Нормально.Высота хххх.Выхожжжжу из штопора" :))
От Pavel
К А.Яковлев (12.03.2004 10:24:02)
Дата 12.03.2004 11:30:52

Re: Так если...

>>То же почти тоь в точь было сказано одним из персонажей фильма Л.Быкова - В бой идут одни старики.
>
>Наверное не совпадение, фильм-то - "собирательный образ"
Весь фильм в принципе составлен из кусков мемуаров(чем он и ценен) главным образом Луганского, вот еще примеры
===============================
— Вот что, братва. Сегодня молодежь будет дома сидеть. У немцев такие звери появились! Как пить дать собьют. Пошли сегодня одни старики! И как правило вел “стариков” сам.
Случай этот произошел с Федором Телегиным поздней осенью, когда битва за Ростов достигла своего высшего накала.
В одном из воздушных боев нам удалось сбить и посадить на свое поле несколько “мессершмиттов”. Вражеские машины достались нам совершенно целенькие. Один из трофеев Федор Телегин решил приспособить для разведки.
В самом деле, в простом и безыскусном замысле нашего командира полка крылись большие возможности. Кто из немцев обратит внимание на одинокий истребитель с фашистскими опознавательными знаками? Никто. А если и обратит, то подумает — свой. Мало ли зачем может летать над самыми позициями “мессершмитт”.
Не раз и не два вылетал на трофейном самолете сам Федор Телегин во вражеский тыл. Немцы не обращали на “мессершмитт” никакого внимания. В то время много немецких летчиков вылетали на так называемую свободную охоту. За свободного охотника принимали они и Федора Телегина.
Майор Телегин кружил над маршевыми колоннами и штабами, он замечал концентрирующиеся для удара войска, заносил на карту скрытно готовящиеся позиции. Короче, сведения нашего разведчика были настолько важны и ценны, что командование фронта предупредило соответствующие службы об одиноком “мессершмитте”, выполняющем особо важные задания.
Немцы все-таки разгадали секрет таинственного самолета. Однажды, возвращаясь из очередного задания, машина была подбита — и Федор Телегин еле дотянул до наших передовых позиций. Здесь-то и произошел досадный курьез.
Не успел “мессершмитт” приземлиться, как его окружили наши пехотинцы. В Федора Телегина вцепились десятки рук.
— Ага, долетался!
— Давай-ка, брат, вылазь!
— Да тяни его, чего он!..
Напрасно Федор пытался доказать, что он свой русский, советский. Это лишь подливало масла в огонь.
— Нет, ты гляди, у него даже документы припасены! Ах ты, гад!
И — трах, трах по чему попало.
— Товарищи,— взывал Телегин,— да вы хоть на форму поглядите!
— Так у него еще и форма наша?!
Снова удары, еще пуще.
— Да вы что, с ума сошли?!
— Нет, он еще и лается! Бей гада! Короче, “разделали” Федора так, что он еле на ногах держался. В таком виде его и доставили в штаб.
Когда наши ребята приехали за Телегиным, они с трудом узнали в оборванном, избитом человеке командира полка.
— Вы уж извините,— провожали его сконфуженные пехотинцы.— Ведь мы что подумали? А ну, думаем, какой-нибудь гад под нашего рядится? Разве не бывало?... Извините, ради бога. Погорячились.
Федор только рукой на них махнул—идите, дескать, к черту. После этой взбучки он недели две пролежал в госпитале.
— Еще хорошо, что жив остался,—покряхтывал он.—Ну, злые ребятки!
— ====================================================================================================
Это была удача! Сбить подряд два расхваленных немцами “фоккера”.
В каком-то неуемном азарте я тут же захожу в хвост еще одной вражеской машине, вижу ее заклепки и с наслаждением нажимаю гашетку. Но... что это? Пулеметы и пушка молчат. Молниеносно перезаряжаю, снова жму — снова ни одного выстрела! Испортились! Ах, черт! Ах... Я на все лады ругаю техника по вооружению Гришу Абояна за то, что он, Очевидно, в спешке не проверил, исправны ли пулеметы и пушка.
Я понимаю, что выходить из боя мне не следует, хотя бы по той причине, что опытный враг сразу же заметит мою беспомощность. И я принялся “темнить”: атаковал, маневрировал, старался хоть как-нибудь помогать товарищам.
На аэродроме, едва приземлившись, я обрушился на техника Гришу. Гриша побледнел. Он и сам понимал, какой опасности подвергался летчик по его вине. Не успел я вылезти из кабины, как Гриша кинулся проверять вооружение.
—Товарищ капитан,—облегченно доложил он,—у вас все в порядке.
—Да как все в порядке!—снова вспылил я.—Тебе ж говорят...
—Да у вас весь боезапас расстрелян, товарищ капитан!
—Как расстрелян?..
Я смотрю на лицо техника и понемногу успокаиваюсь. В самом деле, почему я подумал о неисправности? Ведь скорее всего...
Гриша смотрит на меня укоризненно.
— Извини, друг. Я как-то... Сам понимаешь. Извини, брат.
— Что вы, товарищ капитан! Я бы и сам... А сегодня такое творится, что и отца родного... Идите, товарищ капитан, в столовой уже все готово.
— ==================================================
— ==================================================
Вернулась из боя эскадрилья майора Николая Дунаева. Еще крутились пропеллеры, когда Дунаев откинул фонарь и на плоскость весело выпрыгнула маленькая собачка. Это была обыкновенная дворняжка, прижившаяся в эскадрилье. Летчики полюбили собачку, каждый звал ее по-своему, каким-нибудь домашним именем: Трезорка, Жулик, Жучка, а все вместе, эскадрильей, ласково называли ее “Спасительницей”. И это была правда: собачка однажды действительно! спасла эскадрилью Дунаева.
Как-то, намаявшись за день, летчики повалились на нары в своей землянке и заснули тяжелым глубоким сном. Дворняжка устроилась в чьем-то шлемофоне. Среди ночи в землянке вспыхнул пожар, загорелась солома. Но измученные летчики спали как убитые. Тогда собачка принялась беспокойно лаять и теребить спавших летчиков. Кто-то наконец продрал глаза, очень вовремя. Летчики успели выскочить из огня.
С тех пор собачка стала полноправным членом эскадрильи Дунаева. Вылетая на задания, ребята по очереди брали дворняжку с собой. Постепенно она так освоилась, что едва раздавался сигнал тревоги, бежала к машинам и устраивалась за спиной летчика.
Жаль, что “повоевать” собачке пришлось недолго. Вернувшись однажды из боя, летчик с удивлением обнаружил, что Жучка не торопится выпрыгивать из кабины Он отстегнул парашют и оглянулся,
— Собака не двигалась. В воздушном бою шальная пуля попала в кабину летчика и убила ее.
— =================================================
— =================================================
Помнится, пришел к нам в полк молоденький летчик Иван Мокрый. Шея тоненькая, глаза ребячьи. Только что из летной школы. Кажется, в первый же день на взлете самолет Иван Мокрого врезался в другой самолет — и оба вышли из строя. Дикий случай! Что было делать с Мокрым? Судить! Наказывать самому?.. Ругал я его на чем свет стоит. Он только сконфуженно заливался румянцем и беспомощно разводил руками.
— Не болтать руками! Стоять как следует!
— Виноват, товарищ капитан...
— Кру-гом! К чертовой матери, в землянку! Вечером поговорим.
Каково же было мое удивление, когда я, оглянувшись через несколько шагов, увидел, что Иван, став на четвереньки, ловит пилоткой кузнечиков. Это после нагоняя-то!..
Вечером на общем собрании на Ивана наложили взыскание: от полетов отстранить, ста граммов не давать, назначить вечным дежурным по аэродрому.
Заскучал Иван Мокрый.
И неизвестно, что сталось бы с молодым летчиком, если бы не случай.
Как-то под самый вечер нежданно-негаданно на наш аэродром налетели четыре “мессершмитта”. Мы бросились по щелям. Положение безвыходное: любой самолет на взлете немцы собьют, как куропатку.
“Мессершмитты” заходят на штурмовку. Пропали наши самолеты!
И вдруг все мы видим: Иван Мокрый, размахивая руками, бежит сломя голову к ближнему ЯКу. А немцы уже поливают аэродром из пулеметов.
Иван проворно вскочил в кабину. Заработал мотор.
— Он с ума сошел! — чуть не со стоном проговорил Телегин.
— Собьют же, как... Эх!
А ЯК уже разбежался и оторвался от земли.
— Ну!..— и Федор Телегин даже сморщился, глядя, как заходит в атаку “мессершмитт”.— Сейчас одна только очередь и...
Неожиданно ЯК задрался вверх, навстречу пикирующему врагу, с дальней дистанции ударил из пулеметов—и “мессершмитт”, не выходя из пике врезался в землю.
Мы остолбенели. Вот это номер! Как это он изловчился в таком положении?..
А ЯК взмыл вверх и ушел в облако.
Обозленные “мессеры” кинулись за смельчаком следом. За облаком самолетов не было видно.
Первым опомнился Телегин.
— По машинам!
Мы выскочили из щелей.
Но тут из облака показался объятый пламенем самолет. Пылая, он падал отвесно на землю.
Все невольно придержали шаг. Пропал наш Мокрый...
— Отлетался,— прошептал кто-то.
Самолет грохнулся о землю, раздался взрыв.
— Санитары! —крикнул я.
По полю уже неслась санитарная машина.
Я на ходу прыгнул на подножку.
Не успели мы подъехать к месту падения самолета, как кто-то, разглядев на сохранившемся хвосте зловещий крест, удивленно и радостно воскликнул:— Так это же... Смотрите!
И словно в подтверждение нашему внезапному открытию, мы услышали в небе треск пулеметный очередей. Там все еще шел бой. Вот так Иван Мокрый!
Оставшиеся два “мессершмитта” позорно бежали” а Иван, показавшись над аэродромом, снова поразил нас: прежде всего он лихо исполнил традиционные “бочки” — переворот через крыло — две, по числу сбитых самолетов, а затем так чисто, так мастерски посадил самолет, что позавидовали даже “старики”.
К Ивану бросились все —летчики, техники, девушки - официантки, Спрыгнув на землю, он попал в неистовые объятия друзей. Качали его до одурения, Зацелованный, затисканный, Иван не успевал отвечать на расспросы.
Вечером мы чествовали новоиспеченного аса. Был приготовлен парадный обед. А через несколько дней за мужество и отвагу Иван Мокрый получил орден Красного Знамени. С тех пор он неизменно вылетал на все ответственные тяжелые задания.
— Вы брейтесь, брейтесь,— сказал он.— Я отвечу Лавриненко нырнул в землянку, и тотчас оттуда разделся его беспокойный голос:
— Товарищ капитан, вас!
Звонил командир дивизии генерал Баранчук. Ничего не объяснив, он только справился, я ли это, и крикнул:
— В воздух!
Я понял его с полуслова.
Лавриненко уже проворно стаскивал с самолета маскировочную сеть.
Без гимнастерки, с намыленным лицом я бросился в кабину и, не прогревая мотора, пошел на взлет. Парашют,— думаю,— в воздухе как-нибудь приспособлю.
Однако в воздухе оказалось не до парашюта. Я увидел торопливо уходящий на свою сторону двухмоторный “хейнкель”. Это, по всей видимости, был разведчик. Сфотографировал что-либо серьезное... Недаром генерал позвонил сам.
Привычно захожу “хейнкелю” в хвост. Вражеский стрелок встретил меня пулеметной очередью, А ведь у меня парашют не пристегнут! — мелькнуло в голове.
“Хейнкель” начинает отчаянно маневрировать. То уйдет в крутое пике, то вдруг взмоет вверх, Глядя, с какой легкостью вражеский летчик бросает тяжелую машину, я подумал, что летят на разведчике зубастые звери.
Чтобы измотать хвостового стрелка, мне оставалось лишь беспрестанно менять позиции. Крутился я так близко возле “хейнкеля”, что мне отчетливо было видно лицо немца. Он действительно скоро упарился, но глаза его настороженно следили за мной: он ждал удобного момента, чтобы с близкого расстояния хлестнуть пулеметной очередью.
А линия фронта тем временем все ближе. Ох, уйдет!
Вдруг я замечаю, что стр
От Нvostoff
К А.Яковлев (12.03.2004 10:24:02)
Дата 12.03.2004 11:30:36

Сцена замечательная, хорошо что в фильм попала(-)
От Нvostoff
К amyatishkin (11.03.2004 22:40:17)
Дата 12.03.2004 09:33:29

Спасибо(-)
От Игорь Уткин
К amyatishkin (11.03.2004 22:40:17)
Дата 12.03.2004 09:02:25

Re: Ворожейкин А....

Приветствую!
>Возможно кого-то заинтересует
Спасибо!
>Имя дважды Героя Советского Союза А. В. Ворожейкина уже хорошо известно читателю по двум книгам его воспоминании — «Истребители» и «Над Курской дугой».
Маленькое уточнение:
Перед этой книгой, "известны читателям" не только «Истребители» и «Над Курской дугой». Т.е. у А.Ворожейкина до этого была еще:
"Заметки об огневом мастерстве", М.,Воениздат, типография им. Тимошенко,1945.
Всего же известно 9 книг уважаемого Арсения Васильевича.
С уважением.
От amyatishkin
К Игорь Уткин (12.03.2004 09:02:25)
Дата 12.03.2004 15:30:10

"Заметки об огневом мастерстве" для широкого круга читателей?

Ну вы, блин, даете (с)
:)
От Игорь Уткин
К amyatishkin (12.03.2004 15:30:10)
Дата 12.03.2004 15:35:18

Для широкого круга авиачитателей (скажем так). Для форумчам, в смысле (-)
От hardy
К amyatishkin (11.03.2004 22:40:17)
Дата 12.03.2004 02:29:39

Большое спасибо (-)

hardy
От Hippo
К hardy (12.03.2004 02:29:39)
Дата 12.03.2004 03:06:41

Re: Скачал, прочитал, Большое спасибо (-)